ЗВОНОК В ПРОШЛОЕ.
В нашей жизни было всё как во многих молодых семьях. Романтическое знакомство, торжественное венчание, свадьба, рождение первенца. Как здоровые и нормальные люди мы хотели ещё детей. Мы все очень ждали появления малыша, выбирали имя для девочки, так как уже знали пол ребенка. Беременность Дашенькой протекала хорошо, без осложнений. Все случилось неожиданно… Если б только можно было сделать этот один звонок в прошлое. Ведь не хватило совсем немного времени, может часа, может нескольких минут… но мы с дочкой оказались на грани жизни и смерти.
Кровопотеря была катастрофическая. В роддоме мы с мужем были через 15 минут. Там я даже не могла вразумительно объяснить сколько крови я смыла душем в ванной.
Я не знала - что означали слова «полное отслоение плаценты», которые произнёс доктор и отправил меня на УЗИ. Там мне сказали, что сердечко ребёнка ещё бьётся, но уже слабо. И после этих слов меня отправили пешком на третий этаж. Живот был как камень, дико болел. В предродовой мне объяснили необходимость кесарева сечения, сказали что жизни малышки угрожает опасность и я сразу согласилась на операцию, мысленно призывая Бога на помощь. Врачи паниковали. А я была спокойно-сосредоточена, думала только о доченьке и мысленно просила её потерпеть еще чуть-чуть. Всё будет хорошо...
Дочка родилась без признаков жизни (0 баллов по шкале Апгар).Теперь только Бог знает как её вернули после клинической смерти. Боролись не только за Дашенькину жизнь. Спасали и меня(большая кровопотеря, сложнейшая операция, продолжавшаяся несколько часов). Я узнала об этом от мужа, он был рядом со мной еще до того как я пришла в себя после наркоза. Ребенка в палате со мной не было. Мне было страшно спросить где Даша… Сквозь слёзы он сказал, что наша дочка и сейчас на грани жизни и смерти. После полного курса реанимации она находилась в палате интенсивной терапии, где была подключена к аппаратам жизнеобеспечения. Сама она дышать была не в состоянии. Слова звучали как приговор – за то время, пока мозг был без кислорода, во время клинической смерти, случилось страшное... Кома І степени. Гипоксическо-ишемическое поражение ЦНС. Обширный отёк мозга. Судорожный синдром.
В первый же день мы Дашеньку покрестили.
Наша доченька боролась за жизнь первый месяц сама за 100 км от нас, в областной реанимации, обмотанная кучей проводов и трубок. Нам разрешали приезжать два раза в неделю. Пускали только посмотреть, мы не могли взять её на руки и прижать к себе. Всё это время я сцеживалась, чтобы сохранить молоко, самое ценное, что могла ей дать. Когда же Дашеньку освободили от ИВЛ и других трубок, нам пришлось пройти круги ада, услышав страшные слова диагноза и мрачных перспектив врачей. Полгода мы метались от одного обнадёживающего врача к другому, вливая в малюсенькое тельце якобы помогающие лекарства. Городские, областные, столичные неврологи, клиники, центры реабилитации. Куча диагнозов (микроцефалия, симптоматическая эпилепсия, синдром Веста, спастический тетрапарез…). В итоге, от нас отказались все. Мы замкнулись, мир словно рухнул. Но ни на секунду мы не переставали искать способы и методы лечения. Ни на мгновение мы не теряли веры в ребенка.
На сегодняшний день Даша не ползает, не сидит, не ходит, не берет предметы в ручки, не говорит, не смеется.
В самый трудный период для нас, тогда когда врачи признали свою несостоятельность и отказали нам в дальнейшей помощи, я чудом нашла информацию об Институте Достижения Человеческого Потенциала, основанном Гленном Доманом в Филадельфии, США.
Господи, благодарю Тебя за то, что есть такой человек, за то, что Ты, неисповедимыми путями Своими, привел нас к этому. Появилась надежда. Мы с мужем прочитали книгу Гленна Домана «Что делать, если у вашего ребенка повреждение мозга …» и это был переворот в нашем сознании.
Но пред нами встала проблема, точнее даже две: знание языка и наличие крупной суммы денег на поездки в Америку. Только при наличии этих двух условий мы сможем показать нашего ребенка специалистам, которые разработают индивидуальную программу реабилитации, с учетом именно Дашиных потребностей.
Мы решили использовать хотя бы те знания, которые почерпнули, прочитав книгу (хотя там только в общих чертах, без учета индивидуальных особенностей) и из общения с родителями таких же особых детей в интернете.
Дашуне было уже 7 месяцев. Я начала соблюдать диету БГБК (до 11 месяцев я сцеживала грудное молоко для Даши), постепенно отменили противосудорожные препараты. Мы начали делать паттернинги, маски, стимулировать слух и зрение, Даша стала лежать и спать на животе, соорудили наклонный пол для обучения ползанию, программу пассивного равновесия и медула-рефлекс программу… Реабилитация по методу Домана стала нашим образом жизни. Мы видели как Дашенька меняется, ушли страшные эпи приступы, она начала улыбаться, следить за игрушкой, реагировать на нас, с интересом смотреть на карточки. Такого мы не видели, пока лечились методами традиционной медицины.
Нам стало понятно, что необходима биокоррекция Дашиного организма. Поэтому я стала интересоваться принципами биомедкоррекции. Биомед применяется в основном в лечении детей с аутизмом, но с недавних пор этой методикой стали пользоваться родители деток с ДЦП и добиваются очень хороших результатов, вплоть до восстановления возможности ходить.
В биомеде используются специальные пищевые добавки которые помогают в борьбе с патогенной флорой (бактерии, вирусы, грибы), помогают восполнить потребность необходимых организму веществ: витаминов, минералов, аминокислот. Но это только подготовка к важной терапии – хелированию – выводу тяжелых металлов из организма. Дело в том, что тяжелые металлы отравляют мозг ребенка и приводят к серьезным проблемам с психикой и нервной системой. Аутисты и дети с ДЦП – это жертвы отравления тяжелыми металлами, потому как организм с нарушенным обменом веществ не в состоянии их вывести, в отличие от здоровых людей.
Этот метод требует больших материальных затрат. Постоянно нужно покупать необходимые дорогостоящие добавки, один – два раза в месяц.